Роман Буало-Нарсежака, условно говоря, как бы продолжает на французской почве традицию русской классической прозы. Про главных героев романа «Морские ворота» (=Врата моря) смело можно сказать словами Достоевского, что они «вышли из „Шинели“ Гоголя». «Маленький человек», погибающий в столкновении со всемогущим роком, полная его неспособность бороться и побеждать трагические обстоятельства — основная тема романа. При этом авторы остаются верны выверенному, тонкому психологизму характеров, присущему им неподражаемо богатому воображению в создании сложной и необычно интересной интриги.
— Останови здесь, — сказал Севр. — А то я не смогу выйти.
Ветер наваливался на рено, фары которого желтым и словно задутым бурей светом освещали фасад здания, состоящий из светящихся теней и черных дыр. Мари-Лор нашла в темноте его руку.
— Прошу тебя, Жорж. Давай вернемся. Ты с ума сошел!..
Севр подобрал ручки сетки, стоявшей у него между ног.
— Они тебя быстро выпустят. Что ты будешь делать?
Его голос дрожал. Севр открыл дверцу, которую ветер чуть не вырвал у него из рук. Косой дождь словно горсть дробин обжег кожу, застучал по куртке. Вода уже текла у него с кончика носа, заливала глаза. Он подхватил сетку, затрепыхавшуюся в руке, как схваченный за уши колик, захлопнул дверцу. Сестра, навалившись на только что покинутое им сиденье, что-то кричала, но он не слышал. Она немного опустила стекло, протянула руку. Он узнал свой электрический фонарик, который забыл на передней панели. Мари-Лор смотрела нам него сквозь стекло, сквозь мутную воду, заливавшую дворники. Она зашевелила губами, будто обращаясь к глухому. Он разобрал: «До четверга», — кивнул ей, и на прощанье помахал свободной рукой, будто отсылая преданное животное.
Машина тронулась с места среди невидимых порывов урагана. Севр сделал два шага. Может еще не поздно… Она высадит его у жандармерии; он скажет правду… Красные огни то исчезали среди вихрей дождя, то вновь появлялись… На мгновение ему показалось, что Мари-Лор остановилась… Но нет… Две светящиеся точки в последний раз подмигнули ему во тьме, как глаза бродячего кота, и он остался один в такой густой темноте, что не было видно ни зги. Он повернулся на месте, и получил ливнем прямо в лицо. Вокруг него, казалось, свистело бескрайнее перемещение пространства, которое раскачивало его, как дерево, обшаривало пальцами ветра, пронизывающими до самой груди сквозь толстую одежду. И, секунда за секундой он ногами чувствовал удары моря в песок пляжа, порывы набегающих волн.
